Евгений Иванов. Чем мы обязаны собирателю «острых словец»?

В начале прошлого века в Верхних торговых рядах Москвы (ныне это ГУМ), когда шла бойкая торговля разным товаром, можно было услышать разные шутки и стать свидетелем всякого рода чудачеств. Продавцы, «затягивая» покупателей в свой магазин, щеголяли друг перед другом искусством разговора.

Один кричал: «У нас все без обмана, материал весь без изъяна…» Другой «зазывала», перебивая соседа, выкрикивал: «Вакса, помада и духи «Сирень» – прямо из сада».

Продавцы знали наперечет всех своих покупателей, а потому не стеснялись на шутки, дразнилки и прозвища. Но стоило лишь появиться в «рядах» человеку состоятельному, как тут же говоруны, будто сговорившись, громче обычного начинали расхваливать свой товар.

Отовсюду неслось: «Пальто, не угодно ли на меху гагачьем…», «Приходите еще и знакомым рекомендуйте», «Купил, так остальных не задерживай!» и т.д.

В каждой местности, среде, профессии были свойственные только им выражения. «Словарь» простого народа был ярким, красочным и метким. Писатель, фольклорист и этнограф Евгений Иванов (1884–1967) долгие годы собирал «острые» словечки и выражения горожан – нищих, торговцев, скоморохов, служащих, чиновников и т.д.

Евгений Платонович родился в Нижнем Новгороде, в семье нотариуса. Окончив гимназию, Евгений решил пойти по стопам отца. Но жизнь мелкого служащего его не устраивала. Она была скучна и неинтересна. Спасало чтение книг. Евгений любил читать с детства. А еще он придумывал разные сценки и с успехом разыгрывал их перед близкими и друзьями. Начал писать рассказы, которые были наивны и маловыразительны, но родители одобряли увлечение сына. «Направление моему юному перу, – позднее вспоминал Иванов, – давала Аполлинария Суслова, которая была двоюродной сестрой моей матери».

В 1910 году семья Ивановых перебралась в Москву, где жизнь бурлила. В те годы революционные веяния чувствовались во всем. 26-летний Иванов стремился все успеть и везде поспеть. Он посещал театры, поэтические вечера и литературные салоны, знакомился со знаменитыми писателями и поэтами. А вечерами писал комедии и драмы, стихи и критические статьи на новые театральные постановки. Взявшись за издание журнала «Театр в карикатурах», Евгений выступил с программой обновления театра, призывая режиссеров стать реалистами и отражать настоящую жизнь.

Энергия, как писали современники Иванова, била у него «через край». Он несколько лет «собирал» альбом, в котором оставляли свои автографы артисты, художники и писатели. Как правило, все они, кроме автографа, вписывали в альбом свои шутки, пожелания, стихи и изречения. Чтобы «украсить» альбом, Иванов размещал на его свободных страницах кулинарные рецепты, этикетки от бутылок, булавки и пуговицы, перья от дамских шляп, елочные украшения, что наглядно характеризует бытовую жизнь того времени.

Иванов начинал писать в сложное время. Это была пора бурного развития в литературе разных течений. Вот что он писал по этому поводу: «…Плодятся искусства различных сортов – то слово без чувства, то чувство без слов…» Но пьесы и самого Евгения Платоновича «Вальс», «Золото», «Сны», «Картинки мобилизации», как и рассказы, подвержены различным литературным влияниям.

Писатель был всегда в поиске. Он постоянно открывал для себя все новые виды деятельности. С не меньшим увлечением Иванов создавал киносценарии, снимался в кино. На протяжении нескольких лет при российском профсоюзе артистов сцены и арены он руководил представлениями под названием «Балаганчик искусств». Неожиданно для других, но не для себя, Евгений Платонович поступил в Московский институт археологии. Изучение русской старины – еще одна его страсть.

Иванов был одним из инициаторов создания научно-этнографического театра в Москве, для которого впоследствии написал десятки сценариев. Поэт и журналист Р. Менделевич посвятил Евгению такие строки: «… Этнограф с детства кропотливый, собиратель острых он словец, поэтам – братец суетливый, актерам – преданный отец…»

Квартира Иванова на Тверской, в доме 28, где он прожил более полувека, представляла собой музей. Здесь можно было увидеть старинные книги, иконы, набор различных музыкальных инструментов, а также образцы женских сарафанов, кокошников, платков. Изучая народные промыслы, Евгений Платонович, как правило, составлял книги-альбомы, рассказывающие о том или ином виде производства. Но, к сожалению, в годы Второй мировой войны часть рукописей автора о народных промыслах была утеряна.

Но, пожалуй, больше всего времени Иванов посвящал сбору материала для создания книги о «слове». Он любил в свободное время походить по улицам Москвы, посидеть в трактире, заглянуть на рынок, побродить вдоль торговых рядов. Писатель «прислушивался», приглядывался, вступал в разговор с интересующим его человеком. И тут же незаметно оставлял в своем блокноте краткие записи, которые называл «пестрыми».

Иванов бывал и в книжных лавках, где продавцы вели свои неспешные разговоры между собой и с покупателями: «Вы, что, книгу больше любите или деньги? Так и платите…», «Ну и покупатель – денег нет, а носом по полкам «шарит», «…Словарями засыпаны выше мозгов…», «Побрился, вот и думает, что от этого он умнее стал».

В речи парикмахеров, портных, банщиков, сапожников, торговых «зазывал» автор находил всякие любопытные словечки. Его привлекал точный эпитет, яркая характеристика человека, какой-нибудь каламбур. К примеру, «Да я пыльным мешком бит…», «Как же без ругани? Ругань как покурить…», «…Костюмчик на «обмыжку», вот и носи его вприпрыжку», «…Белки, кролики, куры и… прочая певчая птица».

Работу над книгой о «слове», которую он вел в течение многих лет, Евгений Платонович закончил в 1932 году. Конечно, автор мечтал об издании книги. Но изменилось время. Страна Советов активно осваивала новую терминологию, где не было места «словечкам» из буржуазного прошлого. Однако и много позже споры среди специалистов вокруг разговорной речи не утихали. Многие склонны были считать такую речь материалом «вторичным».

И только в 1982 году, через 15 лет после смерти Евгения Иванова, писатель Александр Чудаков систематизировал рукопись автора и издал книгу «Меткое московское слово», которая не потеряла интереса для нас и сегодня.

Думается, что не сотрется из памяти потомков имя ревностного собирателя и хранителя русского слова Евгения Иванова.

Автор: Oльгa Koнoдюк
Просмотров страницы: 274