За что Лидия Сейфуллина готова была выцарапать глаза Иосифу Сталину?

3 апреля 1889 года в поселке Верхнеувельский, на Урале, в семье православного священника Николая Сейфуллина родилась дочь, которую назвали Лидочкой. Отец Николай во всех отношениях был очень неординарным человеком. Во-первых, хотя бы потому, что, родившись в татарской семье, вдруг решил стать православным священником. Во-вторых, чуть не лишился сана, когда архиерей дознался, что батюшка сумел выпустить небольшую повесть, которая называлась «Из мрака к свету». И, наконец, тем, что в свободное от службы время не заучивал псалмы, а декламировал вслух дочери стихи Александра Сергеевича Пушкина. Поэта, которого русская православная церковь, мягко говоря, недолюбливала.

Судьба распорядилась так, что Лидочка рано осталась без матери, та умерла когда девочке было 5 лет. Как память о ней осталась небольшая библиотека, и девочка очень любила читать. А когда ей исполнилось семь лет и ее отдали учиться в Оренбургское епархиальное училище, Лидочка решила, что совсем уже взрослая, и засела за написание романа с громким названием «На заре юности». К сожалению, роман так и остался незаконченным...

Чем богаты, тем и рады...

Но, пожалуй, самый главный урок в жизни ей преподнес отец. Вопреки распространенной практике, когда в татарской среде в основном старались помогать единоверцам, Николай Сейфуллин поддерживал всех, несмотря на национальность и религиозную принадлежность. И не только добрым словом, но и продуктами, и деньгами. Если что-то случалось в округе, народ знал: отец Николай всегда найдет выход из ситуации, поможет. Хотя, признаться, Николай и его две дочери никогда не были избалованы судьбой, и частенько ложились спать голодными.

Лидочка училась с большой охотой. После Оренбурга была Омская гимназия, потом девушка всерьез увлеклась театром и провела три театральных сезона на сценах Вильно (нынешний Вильнюс), Ташкента, Владикавказа. Потом уехала учительствовать в глухие мордовские деревушки, работала в Орске и Оренбурге. С началом Первой мировой войны Лидия, оказавшись в глухой деревне, помогает крестьянкам писать письма на фронт, читает газеты, стараясь разъяснить положение на фронтах. А с сентября 1915 года и по август 1917 года ее назначают заведующей библиотекой-читальней в одном из сел Орской области.

Единственная и неповторимая

Кстати, Лидию Николаевну очень любили и русские, и башкиры. И тот факт, что она была единственной женщиной, избранной в земскую управу, говорит о многом! Жизнь тогда была очень бурной, Сейфуллина не сразу разобралась, что к чему. Ей были более близки идеалы социал-революционеров, ее даже уговорили вступить в партию эсеров, в которой она состояла до января 1919 года. Правда, это была ее единственная партийность, за которую потом пришлось расплачиваться всю жизнь.

В 1919 году она возвращается на свою малую родину – в Челябинск. А менее чем через год, в феврале 1920 года, ее посылают в Москву на третье Всероссийское совещание по внешкольному образованию, где она увидела и услышала выступавшего с речью В. И. Ленина. После Сейфуллина напишет «Мужицкий сказ о Ленине». И с того самого времени ее словно прорвало! Именно она, а не Антон Семенович Макаренко, впервые обратилась к теме перевоспитания бывших беспризорников в идейно подкованных строителей нового общества. Ее повесть «Правонарушители», написанная на одном дыхании, была введена в школьную программу и разослана во все школы Урала и Сибири в качестве методического пособия.

Любимица Горького, Маяковского и Фадеева

Затем последовали еще несколько повестей. В конце 1923 года писательницу приглашают в Москву, куда она охотно перебралась. А в 1925 году выходит первое ее трехтомное собрание сочинений! С нею любят пообщаться Анатолий Луначарский, Максим Горький, Александр Фадеев и другие деятели литературы и искусства.

Вот только с длинным поэтом Корнеем Чуковским отношения у Сейфуллиной сложились далеко не сразу. Он тот еще критик, однажды замечает: «…пишет она гораздо хуже, чем я думал: борзо, лихо, фельетонно, манерно. Глаголы на концах. Прилагательные после существительных. Но сама она гораздо лучше своих сочинений… Сейфуллина боевая: вечно готова выцарапать глаза за какую-то правду. Даже голос у нее – полемический».

Как Венера Милосская оказалась под Владимиром Ильичом Лениным

Лидию Николаевну посылают сначала в поездку по Турции, а спустя три года и в Европу. Конечно, побывала она и в Париже, посетила Лувр. Рассказала об этом на встрече с писателями, подарив при этом шикарную возможность позлословить Чуковскому. Тот на любой встрече старался обязательно рассказать о поездке в Париж Сейфуллиной. «Ходила, ходила, – ой, какая скука. Противно смотреть. У всех мадонн что-то овечье в лице. И вдруг вижу картину: лежит пьяный дед, – ну, мужик, – и возле него некрасивая женщина кормит грудью младенца. Я думала, что это шайка хулиганов, а это – «Святое семейство»! Понравилась мне очень эта картинка… Венеру Милосскую видела – очень понравилась – и вот привезла снимок». Этот снимок Лида повесила над кроватью мужа, литератора Валериана Правдухина, под портретом Ленина. «Первый раз – такое сочетание!» – говорил пораженный муж.

В сущности, Сейфуллина никогда и никого не боялась. Правду-матку резала в глаза, не взирая на личности. Рассказывают, что в 1932 году перед первым съездом писателей известных авторов собрали на квартире у Горького. Приехал Сталин. Только что закрыли РАПП (ассоциацию пролетарских писателей), но навязывали писателям тех же руководителей. Сейфуллина сидела напротив Сталина, и вдруг громко и четко ему сказала: «Что же, Иосиф Виссарионович, получается? Только что Вы нас освободили от рапповской опеки и теперь хотите опять на писателей хомут надеть?!».

Все замерли. В звенящей тишине было слышно, как скрипнул зубами вождь. Но он сдержал себя, внимательно взглянул на небольшого росточка Сейфуллину и произнес: «Надо бы еще подумать над кандидатурами, а то у Вас такой вид, будто вы хотите выцарапать мне глаза…».

Мужу – расстрел, жене – орден!

Этот короткий диалог Лидия Николаевна помнила всю жизнь. Как и то, что она в свое время была во враждебной партии. Но ее Бог миловал: репрессии обошли ее стороной. Может, потому, что несмотря на свой колючий характер, она все-таки старалась особо не выбиваться из стройных рядов советских писателей. Правда, это было до поры до времени. Когда она раскусила, что от нее хотят «сладеньких» повестей о героическом труде советского народа, она воспротивилась этому. «Творческий кризис», сопровождаемый известной русской бедой чуть не погубил Сейфулину, которую Максим Горький с любовью называл «человечицей, влюбленной в литературу».

В 1937 году на даче в Переделкино, где они живут с мужем, неожиданно арестовывают Валериана Правдухина. Она пытается добиться правды, вызволить мужа, но ничего не получается. Известие о его расстреле Лидия так и не получает, но зато к удивлению многих на 50-летие ей вручает орден Трудового Красного знамени всесоюзный староста Михаил Калинин.

С первых дней Великой Отечественной войны Сейфуллина просится на фронт. Ее просьбу удовлетворяют только в 1942 году, когда она совершает несколько поездок в качестве военного корреспондента. Она рассказывает о подвигах гвардейцев, за что получает среди бойцов и командиров прозвище «Мамаша гвардия».

А улицу назвать забыли...

Она стала первооткрывательницей такого пласта в советской литературе, посвященной Великой Отечественной войне, как подвиги молодежи. Ее повесть «На своей земле» – о героине-партизанке Лизе Чайкиной. До этого у нее был очерк «Сережа Воронцов», о мальчишке-партизане. И только после этого вышли повести Валентина Катаева «Сына полка» и Льва Кассиля «Улица младшего сына».

После войны Лидия Сейфуллина прожила недолго – она умерла 25 апреля 1954 года. А через два года был реабилитирован ее муж. Судьба распорядилась так, что в Челябинске есть улица Правдухина, но нет улицы Сейфуллиной, которая была куда известнее своего мужа. Но, может быть, справедливость когда-то будет восстановлена…

Храм Преображения в Переделкино. Здесь бывали практически все писатели, жившие рядом. В том числе и Сейфуллина.

Автор: Юpий Mocкaлeнкo
Просмотров страницы: 294