Как Марк Фрадкин стал «крестным отцом» первых советских вокально-инструментальных ансамблей?
В ночь на 5 мая 1914 года, 95 лет назад, у супруги витебского врача Григория Фрадкина Евгении начались роды. Под утро родился крепенький мальчик, которого отец назвал библейским именем Марк. В словарях дата рождения называется по-разному: где-то 5-го мая, где-то 4-го. Думаю, по истечении такого продолжительного времени не столь важно, когда именно Марк Григорьевич появился на свет. Возможно, сначала дату рождения считали 4 мая, но потом, после социалистической революции, взяли за основу 5 мая, ведь это был день рождения великого Карла Маркса.
Через несколько месяцев после прибавления в семействе Фрадкиных началась Первая мировая война, переросшая затем в России в Гражданскую. Семья в то время уже перебралась в Курск. Не знаю, чем уж насолил доктор белогвардейцам, но его заподозрили в связях с красными и расстреляли без суда и следствия. А после взятия Курска красноармейцами, Евгению Мироновну вызвали в губернский комитет и вручили документ, в котором было засвидетельствовано, что Фрадкин Григорий Константинович погиб от руки белогвардейских сатрапов перед освобождением Курска. И посоветовали хранить «мандат» всю оставшуюся жизнь, что вдова и сделала…
Марк менял школы, пока они не закончились... Конечно, никакая бумажка не могла заменить ей мужа, а Марку – отца. Они вернулись в Витебск, но время было очень голодное, чтобы как-то прокормить себя и сына Евгения Мироновна работала в нескольких местах, предоставив сыну полную свободу. Он очень своеобразно воспользовался этим – каждый апрель-май мать вызывали в школу учителя и торжественно обещали оставить Марка на следующий год.
Мама придумала хитрый тактический ход: она сообщала директору школы, что они из-за переезда будут переводиться в другое учебное заведение, а потому у нее одна просьба – выдать Марку свидетельство, что он окончил этот класс. Директор с облегчением вздыхал, давал бумагу, заверенную печатью, искренне веря, что теперь с непоседливым мальчишкой будут мучиться другие, и Марк начинал новый учебный год в другой школе.
Через несколько лет не осталось ни одной витебской школы, в которой бы юный Фрадкин не «отметился». К счастью, со временем он все-таки взялся за ум, увлекся техникой, так что после окончания школы вполне был готов к поступлению в Витебский политехнический техникум. Здесь он увлекся кинотехникой, возможно, именно в этот период Марк задумался и о том, что быть на виду у людей, которые на тебя смотрят, не так уж и плохо. А значит, нужно стать, как минимум, артистом.
Из инженеров – в артисты Но до этого нужно было отработать некоторое время на фабрике. Марку повезло. На предприятии, которое именовалось гордо – «Знамя индустриализации» – был очень неплохой клуб, в котором работал театральный кружок. В него Марк и записался, причем очень быстро вошел во вкус. Отработав два года на фабрике, он пошел устраиваться в труппу одного из белорусских театров. И что не менее удивительно – был принят…
Принято считать, что большинство композиторов с детства «дружили» с музыкальными инструментами, начинали сочинять музыку в нежном возрасте. В случае с Фрадкиным этого не было и не могло быть – Марку с мамой не всегда хватало средств на полноценное питание, какой там рояль?! Правда, у одной из маминых подружек было расстроенное пианино, на котором Фрадкин-младший и «тренькал», подбирая на слух полюбившуюся ему мелодию.
Когда Марку исполнилось 20 лет, он попрощался с матерью и уехал в Ленинград, где был принят на второй курс театрального института, по окончании которого парня вновь потянуло в родную Белоруссию. Но не в Витебск, где его ожидала мама, а в Минск. Здесь его приняли в труппу театра юного зрителя. Поскольку спектакли для детей в вечернее время не шли, Марк решил поступить в консерваторию, где учился в классе профессора Николая Аладова. Забегая вперед, можно сказать, что в Интернете гуляет байка о том, что Марк Григорьевич и в куда более зрелом возрасте так и не подружился с нотной грамотой. И он, якобы, нашел выход из ситуации: напевал мелодию супруге, Раисе Марковне, которая потом «приземляла» будущую песню на нотный лист. Трудно поверить, что выпускник консерватории не может отличить ямба от хорея нотной грамоты…
Война сдружила с Евгением Долматовским В возрасте 25 лет Марка призывают в армию. Он попадает в стрелковый полк. Но начальство, прознав, что к ним прибыл «музыкант», поручили Марку организовать солдатский ансамбль, что он с блеском и сделал. Опыт руководства музыкальным коллективом помог Фрадкину в дальнейшем, когда после начала Великой Отечественной войны его назначили дирижером ансамбля Киевского военного округа. Именно в это время судьба свела его с поэтом Евгением Долматовским, с которым Фрадкин вскоре написал песню «Случайный вальс». Впрочем, он сначала назывался офицерским. Об истории создании песни Вы можете прочитать здесь.
Песня сразу сделала популярными этот дуэт. До конца войны они еще успели создать несколько песен, и самой известной из них стала «Брянская улица». Но содружество Марка и Евгения продолжилось и после войны. Вот только несколько их «совместных песен: «Мы жили по соседству», «За фабричной заставой», «Комсомольцы-добровольцы», «А годы летят».
Первой на большак «выходила» Клавдия Шульженко На долгие годы «визитной карточкой» знаменитой Клавдии Шульженко стала песня «На тот большак». Помните: «Жить без любви, быть может, просто, но как на свете без любви прожить…» Спустя несколько десятков лет эту песню «перепела» Алла Пугачева, и честно говоря, придала песне «вторую молодость».
Своим «крестным отцом» в песне считали Марка Фрадкина и еще две известнейшие советские певицы – Людмила Зыкина и Эдита Пьеха. Думаю, многие поколения советских людей узнали Зыкину по песне Марка Фрадкина «Течет Волга»: «Издалека долго, течет река Волга…»
Надо отдать должное Марку Григорьевичу. У него был настоящий «нюх» на молодые таланты. И как только он чувствовал, что перед ним «стоящие ребята», он никогда не скупился, отдавая свои песни молодежи.
Именно благодаря песням Фрадкина завоевал всесоюзную известность ансамбль «Самоцветы». Давайте вместе вспомним шлягеры, написанные Марком Григорьевичем. Это «Увезу тебя я в тундру», «За того парня», «Там, за облаками», «У деревни Крюково», «Добрые приметы».
Когда часть музыкантов из «Самоцветов» «отпочковалась» и был создан ансамбль «Пламя», Марк Григорьевич оказался тут как тут. В первую сольную программу ансамбля вошло 15 песен М. Фрадкина. Он пригласил «Пламя» принять участие в своих творческих вечерах. Марк Григорьевич выходил на сцену, рассказывал о себе и представлял ВИА «Пламя». Таким образом состоялись первые официальные выступления ВИА «Пламя».
С ансамблем «Добры молодцы» Фрадкин тоже составил свой сольный концерт, с которым гастролировал не только по Советскому Союзу, но и за рубежом. И хотя к тому времени композитору было за семьдесят, он был настоящей музыкальной душой коллектива.
«Русское поле» или все же не русское?
Марка Фрадкина очень любили режиссеры, приглашая его писать музыку и песни к фильмам. Таких в творческой биографии композитора набралось более полусотни. «Добровольцы» (1958), «Простая история» (1960), «Прощайте, голуби!», «Течёт Волга» (1962), «Песни моря» (1970), «Минута молчания» (1971), «Юркины рассветы» (1974), «Ветер странствий» (1978), «Однажды двадцать лет спустя» (1980). Не остался Фрадкин обделенным и вниманием властей – в 1985 году ему присвоено звание народный артист СССР.
Не могу не рассказать любимый анекдот Марка Григорьевича. Объявление диктора по радио: «Народный артист России Иосиф Давыдович Кобзон исполнит песню Марка Григорьевича Фрадкина на стихи Инны Анатольевны Гофф «Русское поле»».
Сердце композитора остановилось 4 апреля 1990 года, незадолго до его 76-летия…
Автор: Юpий Mocкaлeнкo
Просмотров страницы: 267
|
