Кто есть кто в «Книге джунглей» Р. Киплинга

Бандар-Логи

Бандар-Логи – наверное, единственный пример прямой аллегории и сатиры в «Книге Джунглей». Практически все сходятся во мнении, что в образе болтливых, наглых и самовлюбленных обезьян Киплинг изобразил столь нелюбимую им либеральную интеллигенцию. Чего стоит только одно заявление – «Все джунгли будут думать завтра так, как обезьяны думают сегодня».

«Браво! Брависсимо! Ну-ка опять!
Мы, словно люди, умеем болтать!
Мы не притворщики, брат. Ерунда!
С гибким хвостом и беда не беда!
Светит для нас обезьянья звезда!

...Для всех мы отбросы, так что же!
Мы корчим ужасные рожи!
Напрасно смеетесь! Мы скачем по пальмам
навстречу великим делам!»

Однако образ Бандар-Логов значительно шире. По сути, это «обратная сторона» человечества, антитеза Маугли, его «кривое зеркало». Недаром сначала они кажутся человеческому детенышу такими похожими на него, а затем уже кричащая толпа людей напоминает ему обезьян. Бандар-Логи – это карикатура на то, во что превращаются люди, забыв Закон и Порядок.

«– Балу ударил меня по голове, – сказал Маугли, – и я убежал, а серые обезьяны спустились с дерева и пожалели меня. А другим было всё равно. – Он слегка всхлипнул.
– Жалость Обезьяньего Народа! – фыркнул Балу. – Спокойствие горного потока! Прохлада летнего зноя! …У них нет Закона. У них нет своего языка, одни только краденые слова, которые они перенимают у других, когда подслушивают, и подсматривают, и подстерегают, сидя на деревьях. Их обычаи – не наши обычаи. Они живут без вожака. Они ни о чем не помнят. Они болтают и хвастают, будто они великий народ и задумали великие дела в джунглях, но вот упадёт орех, и они уже смеются и все позабыли. Никто в джунглях не водится с ними».

Если коснуться зоологии, то прообразом Бандар-Логов, скорее всего, являются макаки-резусы. Эти хвостатые забияки, считаются у индусов, священными животными, в результате чего в Индии они совсем не боятся людей и ведут себя, как банда распущенных хулиганов.

Кстати, Обезьяний город, в который Бандар-Логи уносят Маугли, фактически срисован Киплингом с развалин города Ангкор, который был обнаружен европейцами лишь в середине XIX века. Сейчас этот памятник древней Кхмерской цивилизации (IX-XV вв.) находится в Камбоджи. Впечатляющий храмовый комплекс, который пришел в упадок и был поглощен джунглями, производит сильное впечатление даже на фотографиях – особенно стволы и корни деревьев, пронзившие здания и практически слившиеся с ними. И как во времена Киплинга, среди этого зримого напоминания о «тщете всего сущего» резвятся неунывающие стаи Бандар-Логов.

Багира

«Все в джунглях знали Багиру, и никто не захотел бы становиться ей поперек дороги, ибо она была хитра, как Табаки, отважна, как дикий буйвол, и бесстрашна, как раненый слон. Зато голос у нее был сладок, как дикий мед, капающий с дерева, а шкура мягче пуха».

Начну с малоизвестного факта. Оказывается, на самом деле Багира у Киплинга – это... самец! Кстати, как и в знаменитом мультфильме Диснея. Свой пол это животное поменяло в русском переводе, благодаря тому, что слово «пантера» у нас однозначно женского рода. А ведь именно на этой особенности во многом выстраивается образ Багиры в советском мультфильме, где она – само воплощение красивой, изящной и при этом сильной и опасной женственности.

Несмотря на то, что эта эффектная черная кошка с горящими глазами знакома каждому, в зоологической систематике кошачьих вы ее не найдете. И всё потому, что такого ВИДА, как просто «пантера» нет. Зато есть такое явление, как меланизм – переизбыток красящего пигмента меланина – в результате которого отдельные особи леопардов приобретают темную окраску. Правда, и в этом случае сплошной чернотой ни одна пантера похвалиться не может. На солнечном свету на темной шкуре можно рассмотреть проступающие пятна.

Кстати, в западной литературе таких как Багира, принято называть «черными пантерами», потому что отдельно слово «пантера» там обозначает всё того же «классического» пятнистого леопарда.

Гордая и независимая Багира в сказке Киплинга недаром стала защитницей и наставницей Маугли, ибо она – единственная обитательница джунглей, рожденная в неволе королевского зверинца – лучше иных понимала людей – их особенное положение и особенную силу.

Балу

«– …Летучую мышь мне на голову! Кормите меня одними гнилыми костями! Спустите меня в дупло к диким пчёлам, чтобы меня закусали до смерти, и похороните меня вместе с гиеной! Я самый несчастный из зверей! Ара-лала! Ва-у-у! О Маугли, Маугли, зачем я не остерёг тебя против Обезьяньего Народа, зачем я бил тебя по голове? Я, может, выбил сегодняшний урок из его головы, и мальчик теперь один в джунглях и забыл Заветные Слова!»

Добродушный, ворчливый, медлительный старый Балу… Единственный зверь другого вида, допускаемый на Совет Стаи, учитель Закона Джунглей у волчат… Первый (после Матери-волчицы), кто встал на защиту Маугли и всем сердцем полюбил своего «самого способного» (и часто неблагодарного) ученика… Казалось бы всё ясно, но остается один вопрос – какой именно «породы» был этот сердечный медведь?

Для создателей советского мультфильма прообразом Балу явно служил вид, так называемого, белогрудого или гималайского медведя. Это относительно небольшой медведь с вытянутой мордой, большими когтями и черной шкурой, украшенной характерным белым воротником.

Однако в оригинале у Киплинга ясно написано «…Baloo, the sleepy brown bear…», что Н. Дарузес достаточно точно переводит: «…Балу, ленивый БУРЫЙ медведь». То есть, автор имел в виду не белогрудого, а вполне знакомого нам по народным сказкам солидного бурого Топтыгина. Мотивы создателей мультфильма можно понять – белогрудый медведь встречается в Индии не в пример чаще бурого. Но, как говорится, «написанного пером…».

Каа

«Если вы можете себе представить копьё, или таран, или молот весом почти в полтонны, направляемый спокойным, хладнокровным умом, обитающим в его ручке, вы можете себе представить, каким был Каа в бою. ...Первый удар, направленный прямо в гущу обезьян, окружавших Балу, был нанесён молча, с закрытым ртом, а второго удара не понадобилось. Обезьяны бросились врассыпную с криком: – Каа! Это Каа! Бегите! Бегите!»

Старый мудрый Каа – наверное, самый внушительный и опасный из друзей Маугли, по-своему прикипевший к нему своей холодной змеиной душой. Его прообразом, скорее всего, послужил тигровый питон, который наряду с питоном сетчатым и удавом анакондой оспаривает пальму первенства на титул самой длинной змеи. Поэтому и указанная Киплингом длина Каа – «тридцать футов» (т.е., 9 метров) – не сказочное преувеличение.

Явной выдумкой является лишь внушительная сцена массового гипноза Бандар-Логов. Истоки этого поверья связаны с особенностями змеиных глаз. Дело в том, что веки у змей приросли к роговице и стали прозрачными – отсюда этот немигающий «гипнотический» взгляд. В остальном Киплинг прав – обезьяны действительно излюбленное «блюдо» рациона как питонов, так и удавов.

Кстати, гипнозу Каа не поддавался только Маугли. Он не мог понять, чего так боятся Багира и Балу, а завораживающий Танец Голода вообще не оценил.

«Я видел только большую змею, которая выписывала зачем-то круги по земле, пока не стемнело. И нос у Каа был весь разбит. Ха-ха!»

Маугли было бы не очень смешно, знай он, как его родственники из Homo sapiens растекаются мозгами в летаргическом трансе под холодными глазами телевидения и неоновых огней, безропотно внимая политикам, самопровозглашенным мессиям и даже обычной зубной пасте.

Шерхан и Табаки

«– Мать недаром прозвала его Лангри (Хромой), – ...сказала Мать Волчица. – Он с самого рождения хромает на одну ногу. Вот почему он охотится только за домашней скотиной. Жители селений по берегам Вайнганги злы на него, а теперь он явился сюда, и у нас начнётся то же: люди будут рыскать за ним по лесу...»

Могучий и одновременно ущербный хищник… Одиночка, пытающийся поставить себя выше Закона Джунглей, но гибнущий от руки истинного Господина – человека Маугли… Таким предстает Шерхан в сказке Киплинга. Прообразом его послужил бенгальский подвид тигра, чрезвычайно распространенный в Индии. Писатель недаром изображает Шерхана хромым – ведь именно тигры-калеки чаще всего становятся людоедами.

Следом за тигром всегда следует «лизоблюд» Табаки – коварный, хитрый с ядовито-льстивым языком, интриган и сплетник. Азиатские (да и другие) шакалы, действительно нередко сопровождают крупных хищников в поисках объедков с «царского» стола. Однако нельзя сказать, что в природе крупные хищники им очень рады. Прообразы Табаки отличаются завидной нахальностью и смелостью, и способны воровать куски добычи прямо из под носа своих благодетелей.

Кстати, и у Киплинга шакал выглядит гораздо более опасным, чем его мультипликационный образ, да и не таким трусоватым. Писатель мотивирует это тем, что Табаки способен разносить «дивани» – по-нашему, бешенство.

Рыжие собаки дхоле

«...рыжие собаки из Декана идут войной, а волки знают очень хорошо, что даже тигр уступает этим собакам свою добычу. Они бегут напрямик через джунгли и всё, что попадается им навстречу, сбивают с ног и разрывают в клочья. Хотя Дикие Собаки не так крупны и не так ловки, как волки, они очень сильны, и их бывает очень много. Дикие Собаки только тогда называют себя Стаей, когда их набирается до сотни, а между тем сорок волков – это уже настоящая Стая».

Сметающая всё на своем пути лавина рыжих псов, пришедших в Джунгли с южных горных лесов Декана – наверное, одно из самых крупных зоологических преувеличений в сказках про Маугли. И хотя Свободный народ серых волков презрительно называет пришельцев собаками, в науке этот вид известен под названием «красный волк». Цвет шерсти этих хищников действительно варьирует от рыжеватого до красно-коричневого. Правильно описал Киплинг и их более мелкие, чем у серых волков, размеры, и чрезвычайно пушистые хвосты (один из которых так лихо отрезал Маугли), и кочевой образ жизни. Да и в стаи красные волки могли объединяться довольно крупные.

И всё же до орды, изображенной в «Книге Джунглей», им ох как далеко (максимум набирается 30-40 особей). Ни Каа, ни Багире, ни уж тем более Шер-Хану такой «банды» бояться особо нечего. Другое дело – копытные. С ними красные волки обходятся довольно жестоко, порой начиная поедать жертву до того, как та испустит дух. А что касается сегодняшнего дня, то о крупной стае красных волков и мечтать нечего – этот вид уже прочно обосновался в «Красной Книге».

К слову, в демонизации красных волков Киплинг и в подметки не годится Жюлю Верну. Помните, как в «Детях капитана Гранта» на путников в Южной Америке также нападает огромная злобная стая тех же красных хищников. Тех же, да не тех. У Верна под красными волками явно подразумевается обитатель Патагонских пампасов, известный науке как гривистый волк. Беда в том, что гривистый волк не только живет в одиночку, но и вообще довольно пуглив.

Мускусная крыса Чучундра

«В потемках он наткнулся на мускусную крысу Чучундру, которая кралась поближе к стене. У Чучундры разбитое сердце. Она хнычет и ноет всю ночь и всё хочет набраться храбрости, чтобы выбежать на середину комнаты. Но храбрости у нее никогда не хватает».

Среди сказок «Книги джунглей» соперничать в популярности с циклом про Маугли может только «Рикки-Тики-Тави». О прообразе храброго мангуста мы писать не будем – повадки зверька описаны Киплингом достаточно достоверно. А вот о второстепенном персонаже – пугливой крысе Чучундре – поговорить стоит. Причина моего пристального внимания оправдана, потому что по поводу этого зверька из книги в книгу кочует грубейшая ошибка.

Так, в русских переводах вы можете встретить интересное редакторское примечание о том, что в образе Чучундры автор вывел хорошо знакомую нам ондатру (которую действительно называют «мускусной крысой»). Удивительно, что никто не задумался о том, что мускусная крыса Киплинга, несмотря на похожее название, ну никак ондатрой быть не может. Во-первых, ареал ондатры (несмотря на ее широкую акклиматизацию) совершенно не захватывает территорию Индии. Во-вторых, даже одомашненных ондатр всегда содержат в клетке, ибо это водное животное никогда не будет вольно бегать по домам людей. Так кого же всё-таки подразумевал Киплинг под своей Чучундрой?

Несмотря на то, что я довольно неплохо разбираюсь в зоологии, искать ответ на этот вопрос пришлось очень долго. Еще бы! – в моем распоряжении были лишь местообитание, некоторые повадки и название «мускусная крыса». Наконец, мои труды увенчались успехом. Прообразом Чучундры оказался зверек с латинским именем Suncus murinus. Он действительно был похож на крысу (да еще на какую – с очень длинной острой мордочкой), хотя и относился к отряду не грызунов, а насекомоядных.

По-русски же этот вид называется более чем красноречиво – домовая (!) мускусная (!!) землеройка (в обиходе ее вполне закономерно могли прозвать крысой). Эта землеройка – распространенный обитатель индийских хижин, где она даже пользуется определенным уважением, как хороший истребитель тараканов и прочих докучливых насекомых. Что и требовалось доказать.

Автор: Cepгeй Kypий
Просмотров страницы: 351