Как женщине славить Господа? История Марии Сибиллы Мериан

Меня всегда занимал вот какой факт. Для мужчины быть деятелем, творцом, в частном случае художником – как будто органично. «Мужчинность», принадлежность к сильному полу ведь никак не акцентируется, когда говорим мы, например, о Тициане или Ван Гоге, Констебле, Репине, Рубенсе... Но если художник – женщина, этот факт хоть искусствовед, хоть простой зритель отметить не преминет!

Понятно, в разные времена общественная мораль предписывала для женщины разные же нормы жизни. Скажем, эти нормы могли диктовать дамам устраненность от занятий хоть ремеслами (за исключением «дамских»: кружевоплетения, золотного шитья) в рамках семейной традиции (вспоминается по этому поводу изготовившая доспехи для Хита Леджера вдова кузнеца из фильма «Рыцарской саги»), хоть искусствами.

Особенно обижаться должны бы женщины на «наше все» – сердечного друга Александра Сергеевича, который в «Онегине» выдал: «Не дай мне бог сойтись на бале или при разъезде на крыльце с семинаристом в желтой шале иль с академиком в чепце». Конечно, не об искусствах здесь речь, не допускало солнце русской поэзии возможности для дам заниматься науками.

Ну, Бог ему судьба, а история и российской, и мировой культуры давно уж тезис опровергла. Впрочем, если речь о личном выборе Пушкина – я пас: на вкус и цвет товарищей нет, особенно во взглядах на женщин.

По мне, так ни таланты, ни сила личности от пола не зависят. Иные люди, без разницы – мужчины или женщины, примиряются с чужой волей, с тем, что они предпочитают считать своей судьбой. А другие выбирают себе путь сами, преодолевают препоны, делают свою жизнь.

Вот такой сильной личностью оказалась Мария Сибилла Мериан (1647-1717). Она – не царственная особа, не гетера, не воительница. Ботаника, энтомология – вот сфера ее интересов. А еще она – художница. И талант был поставлен ею на службу своим ученым занятиям.

Отец Марии Сибиллы был художником. Художником был и отчим ее. В своеобразной среде художников и ремесленников наследнице фамилии Мерианов как было не выбрать то же поприще? Кстати, вот вам лишнее доказательство того, что не слово есть орудие воспитания, а хороший пример родителей.

Мать говорила девочке, что ее удел, продиктованный законами пола, – домашние дела, ведение хозяйства. А пример отца, затем отчима указывал: вот это есть настоящий труд, угодный и Богу, и душе.

Впрочем, был и материнский пример (а не слова!) домоводства: Иоганна Сибилла держала мастерскую по производству шелка – и дочь в той мастерской ухаживала за гусеницами. Может, это оказалось определяющим в формировании отношения Марии Сибиллы к «омерзительным тварям» – гусеницам?

Отец Марии Сибиллы – франкфуртский бюргер Маттеус Мериан, рисовальщик, гравер. Известен же он более всего как книгоиздатель. Умер рано, в 1650 г. – дочери тогда шел четвертый год. Год с небольшим спустя мужем вдовы Мериан стал Якоб Марель, живописец, мастер цветочных натюрмортов – вот он-то и был настоящим учителем для юной падчерицы.

Но заниматься просто живописью, рисунком и гравюрой для Марии Сибиллы оказалось мало. Влекло ее не наследное ремесло, не возможность фиксировать природу, ее события. Притягивал путь исследователя, естествоиспытателя. Ученого, в общем, – в том смысле, как его деятельность понималась в те годы. Она стала признанным мастером так называемого ботанического рисунка и создавала творения, безупречные по графике и живописности. В сочетании с точностью глаза наблюдателя и мозгами аналитика результат оказывался великолепным.

Семнадцатилетней Мария Сибилла вышла замуж за художника же Иоганна Андреаса Графа, в 1668 году родила дочь Елену, в 1678 – Доротею Марию. В отношении деторождения надо уточнить, что в биографии могли остаться лишь беременности, завершившиеся появлением на свет жизнеспособного младенца, неудачные же (мертворождения, выкидыши) биографы вправе были оставить без внимания.

Семья Иоаганна Графа меняла место жительства – поселялась то в Нюрнберге, то во Франкфурте-на-Майне. Но постоянными были материальные трудности. Мария Сибилла меж своими любимыми занятиями принялась расписывать скатерти – и стойкие для того краски «сочинила» сама.

В 1685 году состоялся фактический «разъезд» семейства. Муж вернулся в Нюрнберг, жена вошла в религиозное сообщество лабадистов и поселилась во Фрисландии, северной нидерландской провинции. В 1691 году она приехала в Амстердам. В этом городе ей и довелось встретить конец жизни, она умерла 13 января 1717 года.

Это все – лишь хронологические точки. Меж ними значится содержание жизни. Не частные события, но имеющие общекультурное значение. Выходят книги с ее рисунками: в 1675 г. издана 1-я часть «Книги цветов», в 1677-м – 2-я; в 1679-м – 1-я часть «Книги о гусеницах», в 1680-м – 3-я часть «Книги цветов» и «Новая книга цветов», в 1683-м – 2-я часть «Книги о гусеницах»...

В 1699 году Мария Сибилла – пожилая женщина, вряд ли отличавшаяся на закате жизни великолепным здоровьем, отправляется в Суринам! Двухлетнее путешествие увенчалось изданием в 1705 г. книги «Метаморфоза суринамских насекомых». Публикуются вторые издания книг о цветах и о гусеницах...

Об известности и авторитете нидерландской художницы и исследовательницы природы говорит такой факт. Российский император Петр I приобрел для своих коллекций рисунки, акварели Марии Сибиллы Мериан, ее книги.

«Мне захотелось... представить божественное чудо, чтобы прославить Бога как творца этих мельчайших червячков...» – так объясняла суть своей работы и смысл жизни своей Мария Сибилла Мериан. Не сочтите это смешным. Каждый выбирает для себя сам меру ответственности перед собой, обществом, перед Богом, формы служения.

Вновь вернусь к «Рыцарской саге». К основному посылу этого хохмового, в общем, фильма. Каковой, я так понимаю, был следующим: «Будь себе хозяином! Делай свою судьбу сам! Не покоряйся условностям!»

Вот кто свободен и смел – только так и может!

Автор: Гepмeнeвтик Бeoтийcкий
Просмотров страницы: 284