Помянем? И память навернется вдруг непрошеной слезой...

Слов из песни не выкинешь и, сколько бы ни прошло лет-зим, нам нести священное бремя памяти о Великой Отечественной... Это не значит: ни о чем больше не думать и закрыть глаза на все прочие исторические события.

Но, как ни крути, мы ОБЯЗАНЫ понимать, что нас сегодняшних - без тех гибельных жертв, перекореженных судеб, выплаканных над похоронками глаз и надорванных на непосильном труде животов - НЕ БЫЛО БЫ.

Что такое героизм? Я думаю, это жизнь всех, кто воевал на фронте и трудился в тылу, всех, кто жил тогда, хотя бы и во младенчестве. Циники говорят: «Мы об этом не просили». А их не нужно было просить, к тому же никто и не спрашивал.

Вот история саратовского мальчика, родившегося в 1925-м. Он - мой близкий родственник, бывший много лет добрым старшим другом. Увы, был. Что ж, живых свидетелей той страшной войны остается все меньше. Она не слишком примечательна, эта история, но в том-то все и дело, понимаете? Итак...

Парнишка родился в благополучной семье. В раннем детстве гулял с мамой в знаменитом саратовском саду Липки. Потом пошел в немецкую начальную школу (ведь и Республика немцев Поволжья - это те самые саратовские края), оттуда - в образцовую общеобразовательную № 1. С юных лет бредил театром. Увлекался радиосвязью. Рыбачил на Волге, хорошо управлялся с лодкой, впрочем, как многие сверстники.

...Это у гайдаровского Мальчиша-Кибальчиша были предчувствия: «И все бы хорошо, да что-то нехорошо». А Юра Пономарев ни сном, ни духом не знал и не чуял, отправляясь на первое свидание с девушкой 22 июня 1941-го, что это будет за день. И только выходя с ней после утреннего сеанса из кинотеатра, услышал, что началась война. Первый поцелуй пришелся на скорбную дату. Пощечина судьбы.

Потом - от нее же подарок. В Саратов был эвакуирован МХАТ, а у папы - спецкнижка на посещение любых спектаклей. Мало того, что сын пересмотрел весь репертуар, он еще и... вел концерты МХАТовцев в качестве талантливого представителя местной самодеятельности. Гордый доверием, Юра благоговел перед корифеями, кое-кто из которых пророчил ему славу. Кроме того, по «уплотнению» в квартиру был подселен студент Московской консерватории, который с удовольствием знакомил Пономарева-младшего с музыкальной культурой (потом пригодилось!).

Но не забудем - шла война. Мальчишкам, которым предстояло пойти в выпускной 10 класс, выдали аттестаты после 9-го и направили в военкоматы. А ему снова повезло: за радиолюбительские успехи был определен в военное училище связи. Казалось бы, не под пули, не в окопы... Но беда может подстеречь где угодно.

Курсант, едва начав учиться, подхватил тиф. Валялся в бреду, отчего-то громко голося песню: «Белоруссия родная...» Выжил и стал мучиться простудами-ангинами. Этой напасти положил конец один решительный доктор. Он влил в юношу стакан водки и сделал безо всякой анестезии операцию по удалению миндалин и аденоидов заодно. И без госпитализации тоже. По законам военного времени и военного положения.

Закончив училище, под самый занавес войны молоденький лейтенант получил предписание отправиться в Кёнигсберг. В ночь с 1 на 2 мая 1945 г. он дежурил и, по безрассудству юности, вообще-то чреватому в те времена, бродил по «буржуйским» радиостанциям, выискивая свой наилюбимейший, но запрещенный советскими властями джаз. И услышал новость на немецком языке (благо, знал его) о капитуляции Германии. Очень гордился потом всю жизнь, что одним из первых в стране узнал об этом.

Не убит, не ранен, не пленен - счастливая судьба, да? Как там, у Гайдара: «Живи да радуйся - хорошая жизнь!»

Юрий Пономарев, поколесив по дорогам судьбы, все-таки пришел к актерской профессии, правда, в эстрадном жанре. И закончил ГИТИС по театроведению. Он с блеском вел концерты Клавдии Шульженко, Майи Кристалинской, Ольги Воронец, Жанны Бичевской, Елены Камбуровой, Аллы Пугачевой и не только. Сопровождал гастроли зарубежных знаменитостей, в т.ч. «дирижера всех времен и народов» Герберта фон Караяна. Работал в оргкомитете конкурсов имени Чайковского. Дружил и приятельствовал с Павлом Кадочниковым, Михаилом Кузнецовым, Ярмеком Серкибаевым, принимал у себя дома Юрия Гагарина... А я так и не сумела убедить Юрия Михайловича взяться за мемуары.

Это был человек фантастической эрудиции и большой души. До последних дней жизни «держался»: ходил за продуктами, готовил. Но больно было слышать, что гоняют по обследованиям, а как пройдет все и назначат лечение - оказывается, что диагноз был неверный и нужно опять обследоваться.

Перебирая документы и фотографии из архива Юрия Михайловича, я поражалась, как сохранилось в нем всё вплоть до рецептов. Он был внимательнее к медицине, чем она к нему. Помню, попросил приехать: плохо стало. Примчалась, глянула и тут же сказала, что вызываю «Скорую». Она отозвалась быстро и увезла в больницу. Через четыре часа он позвонил и сообщил, что его отправили домой (своим ходом), мол, здоров. Вскоре он умер...

Берегите стариков. Их осталось мало. Даже дети полков - уже пенсионеры. И спрашивайте их о жизни. Пусть хоть крупицы того, как это было, останутся в памяти рода. Каждая судьба важна, понимаете? Не только воспетых, легендарных, прошитых пулями, а ВСЕХ.

Поклонимся с благодарностью и будем помнить. Светло. Всегда.
«Это нужно не мертвым, это нужно живым».

Автор: Baлeнтинa Пoнoмapeвa
Просмотров страницы: 265