Кто заразил советский народ любовью к Гренаде?
Мальчик Мойша из бедной екатеринославской семьи Арье Шейнкмана занимался с меламедом (учителем начальной еврейской школы), которому родители платили 5 рублей, с трудом, но отрывая деньги от скудного семейного дохода. Однажды отец, узнав, что в соседнем местечке берут три, сказал тому: «Хорошо, пять так пять. Но за эти деньги обучи его русской грамоте».
Благодаря этому подросший мальчуган смог поступить в четырехклассное училище с удивительным по нынешним временам названием «высшее начальное». Учебу он с 11 лет совмещал с работой у фотографа, в типографии, прислуживая «мальчиком» на бирже. Сам он об этой поре через многие десятилетия напишет:
»...Родился в 1903 году 4/17 июля. Отец - буржуа, мелкий, даже очень мелкий. Он собирал 10 знакомых евреев и создавал «Акционерное общество». Акционерное общество покупало пуд гнилых груш и распродавало его пофунтно. Разница между расходом и приходом шла на мое образование».
Мойша Шейнкман увлекался литературой, знакомство с которой произошло случайно: отец приволок в дом кучу классиков с тем чтобы пустить бумагу на кульки для семечек. Сын, охнув, договорился с ним, что сначала он читает, а потом родитель заворачивает.
Потом грянула революция, и юный романтик встретил ее с искренней верой в высокие идеалы (ему было 14). В том же году он публиковал свое первое стихотворение в газете «Голос солдата». Получив гонорар, автор купил... большую буханку белого хлеба. Принес ее домой, и семье выпало редкое счастье поесть досыта.
А затем, в Гражданскую, вступил в комсомол (1919), пошел добровольцем в Красную Армию (1920), записавшись стрелком в 1 Екатеринославский пехотный полк, участвовал в боях. Вскоре стал редактором журнала «Юный пролетарий», заведующим отделом печати губкома комсомола Украины. Был делегатом I Всероссийского совещания пролетарских писателей (Москва, 1920). Под впечатлением от событий поездки, не без подражания М.Горькому и Д.Бедному, взял творческий псевдоним - Михаил Светлов.
После переезда в Харьков работал в отделе печати ЦК комсомола Украины, но вскоре отправился в Москву, чтобы всецело погрузиться в литературную жизнь столицы. Окончив рабфак, поступил на литературный факультет 1-го Московского университета и в Высший литературно-художественный институт им. В.Я.Брюсова.
Михаилу настолько нравится быть в творческой среде, он так упивается атмосферой поэзии, что рвется во все литературные объединения без разбора их «политической ориентации»: «Молодая гвардия» (там воспевали революционную переделку мира), «Перевал» (как выяснилось потом, это было центром группировки «попутчиков» социализма), РАПП.
Но самое главное, М.Светлов издает свои произведения: в Харькове в 1923 г. (по некоторым данным - в 1922) вышла книга стихов «Рельсы», в 1924-м в Москве - сборник со скромным названием «Стихи», в 1925-м - еще один, «Корни». А затем имя М.Светлова прогремело на всю страну - когда знаменитая «Гренада» 29 августа 1926 г. была опубликована в «Комсомольской правде», не только составив эпоху в советской поэзии, но и навсегда оставшись в «литературе без границ»*. Но Иосиф Уткин, заведовавший отделом поэзии, который принял от автора стихи (отвергнутые в других редакциях) и пообещал гонорар в 55 копеек за строку, в итоге выплатил по 40 копеек, заявив, что «Светлов может писать лучше».
Как приходят бессмертные строки к их авторам - тайна из тайн. Известно только, что временами самый пустяковый повод может стать толчком к ним. Сам М.Светлов рассказывал, что шел по Тверской, увидел вывеску «Гостиница Гренада», и тут же »появилась шальная мысль: дай напишу какую-нибудь серенаду».
А вышла баллада. Она принесла громкую славу автору, и 20 композиторов из разных стран вскоре написали музыку к этим стихам. В.Маяковский декламировал ее со сцены, М.Цветаева писала Б.Пастернаку, что это ее любимые стихи...
Но тут М.Светлов был вызван в ОГПУ, где получил предложение стать осведомителем «в интересах защиты культуры от врагов революции». Поэт со свойственным ему остроумием отвертелся тем, что является тайным алкоголиком и потому не может хранить тайны. «Из органов» направился прямехонько в ресторан «Арагви» и старательно напился. А в 50-60-е, когда уже можно было рассказать эту историю, прибавлял, оправдывая тягу к рюмке, что с тех пор ему ничего не оставалось, как поддерживать реноме...
А ведь по воспоминаниям свидетелей тех лет, хотя бы С.Липкина, Светлов не был пьющим, пока его не »опустошил разгром оппозиции». В чем тут дело? В том, что несговорчивый поэт затем был обвинен в троцкизме и в 1930-м исключен из комсомола. За что? За строчки из «Гренады», например, за «испанскую грусть» украинского хлопца. Разве не чувствуется здесь воспевание идеи «перманентной революции» Л.Троцкого?!
Отряд не заметил Потери бойца И «Яблочко»-песню Допел до конца.
Как не увидели тогдашние блюстители нравов в угаре массовой ловли «врагов народа», что эти строчки тоже легко назвать крамольными, ведь речь идет об идее, не считающейся с жертвами! Тем более, что еще раньше М.Светлов писал:
Время не то пошло теперь, Прямо шагать нельзя, И для того, чтоб открыть дверь, Надо пропуск взять...
Его не арестовали, не казнили, не «кинули на нары» и даже не сослали. Но сердечная рана осталась на всю жизнь. И светлейший лиризм юмора поэта обратился в иронию, которая, тем не менее, не стала сарказмом, т.к. Михаил Светлов был человеком исключительной честности, доброты и альтруизма. Впрочем, об этом - в следующий раз.
______________________________________ * «Гренада», всколыхнув сердца советских людей, пошла по всему по миру, творя свою собственную судьбу. Дарила надежду, поддерживала силы... В нацистском концлагере Маутхаузен была гимном узников... Вот ее текст:
Мы ехали шагом, Мы мчались в боях, И «Яблочко»-песню Держали в зубах Ах, песенку эту Доныне хранит Трава молодая - Степной малахит.
Но песню иную О дальней земле Возил мой приятель С собою в седле. Он пел, озирая Родные края: «Гренада, Гренада, Гренада моя!»
Он песенку эту Твердил наизусть... Откуда у хлопца Испанская грусть? Ответь, Александровск, И Харьков ответь: Давно ль по-испански Вы начали петь?
Скажи мне, Украйна, Не в этой ли ржи Тараса Шевченко Папаха лежит? Откуда ж, приятель, Песня твоя: «Гренада, Гренада, Гренада моя»?
Он медлит с ответом, Мечтатель-хохол: Братишка! Гренаду Я в книге нашел Красивое имя, Высокая честь - Гренадская волость В Испании есть!
Я хату покинул, Пошел воевать, Чтоб землю в Гренаде Крестьянам отдать. Прощайте, родные, Прощайте, друзья, «Гренада, Гренада, Гренада моя!»
Мы мчались, мечтая Постичь поскорей Грамматику боя - Язык батарей. Восход подымался И падал опять И лошадь устала Степями скакать.
Но «Яблочко»-песню Играл эскадрон Смычками страданий На скрипках времен. Где же, приятель, Песня твоя: «Гренада, Гренада, Гренада моя»?
Пробитое тело На землю сползло, Товарищ впервые Оставил седло. Я видел, над трупом Склонилась луна, И мертвые губы шепнули «Грена...»
Да. В дальнюю область, В заоблачный плес Ушел мой приятель И песню унес. С тех пор не слыхали Родные края: «Гренада, Гренада, Гренада моя!»
Отряд не заметил Потери бойца И «Яблочко»-песню Допел до конца. Лишь по небу тихо Сползла погодя На бархат заката Слезинка дождя.
Новые песни Придумала жизнь. Не надо, ребята, О песне тужить, Не надо, не надо, Не надо, друзья... «Гренада, Гренада, Гренада моя».
Автор: Baлeнтинa Пoнoмapeвa Просмотров страницы: 250
|