Предки человека. Вы уверены, что это обезьяны?

Традиции некоторых наций и племен употреблять в пищу дельфинов мне всегда казались кощунственными. Хотя бы потому, что дельфины такие умные… Скажем, акулы тоже не дураки: круги вокруг купальщиков грозно нарезают, чтобы не есть их сразу вместе с несъедобными купальниками, гурманы, понимаешь. Но к акулам у нас у всех, согласитесь, сочувствия мало. Они не добрые, не альтруистичные и не жертвенные. Но только ли поэтому? Возможно, что с дельфинами у нас связь более тесная…

Ученый Виктор Тен считает книги Дарвина «Происхождением видов путем естественного отбора» и «Происхождение человека и половой отбор» противоречащими друг другу. Мол, первая книга в основном о птицах, а о людях в ней лишь несколько страниц. В силу этого и вся теория Дарвина становится несостоятельной.

Главным недостатком симиализма (от лат. simia – обезьяна) В. Тен считает неспособность этой дисциплины объяснить возникновение сознания. В книге Тена «…Из пены морской. Инверсионная теория анропогенеза» логика возникновения сознания «мало-помалу» и «потихоньку-понемногу» названа пошлой, и ее, дескать, критикуют сами же симиалисты, потому что сознание не является продолжением инстинктов и рефлексов.

Все, мол, понимают, что картина антропогенеза не может выглядеть только как долгий однообразный процесс поступательного развития, должен был быть момент решительного перелома, инверсии, когда наши предки «вышли за пределы самих себя». Непонятно? Это можно понять так, что скакала-скакала по веткам древняя бонобо, пока не свалилась на землю бобо; обратно на дерево из-за ушиба головы лезть не хотелось, и она пошла осматривать ближайшую пещеру. Тут ей и открылось…

Но наших обезьяноподобных предков автор отрицает. В своей книге он пишет об австралопитеке Homo habilis и неандертальце. Первый, дескать, – это понгидное, то есть деградировавшее направление эволюции, а второй – направление тупиковое. С другими формами, считающимися нашими предками, дела обстоят примерно так же. Изучая антропоидов, вообще можно говорить не об эволюции, а об инволюции, ну да концепция строится не на этом…

Концепция книги строится, в первую очередь, на так называемых эксклюзивах. В данном случае это присущие только человеку особенности строения организма. Если начинать с головы, то тут прежде всего – волосы. У обезьян они, ясное дело, имеются, но это шерсть, а не волосы, и она не отрастает до такой невероятной длины.

Далее – нос, который длиннее, чем у обезьян, и ноздри которого направлены вниз, а не вперед и вверх. Это странная конструкция в том случае, если человек большую часть своей эволюции выживал в дикой природе, где ему необходимо было задействовать нос очень интенсивно, контролируя запахи…

Далее – губы. Только у человека это цитологическая внутренняя ткань, проще говоря, слизистая, которая непонятно зачем вывернулась наружу. Я уж промолчу, каким эпитетом наделил автор этот «физиологический порок»… У жвачных животных губы – совсем другое: это «трудовые мозоли», которые даже плотнее и жестче кожи в других местах.

Далее – рот. Автор пишет, что строение зубов человека отличается от строения зубов млекопитающих отсутствием диастемы – пустого места, куда входит клык… Млекопитающие не могут жевать с закрытыми ртами. Еще человек говорит, кричит и издает прочие звуки на выдохе, тогда как все наземные млекопитающие «разговаривают» на вдохе. Тогда, когда люди еще не чистили зубы, запах изо рта сильно мешал им выживать среди хищников…

Далее – подбородок. Это очень «трудное место» симиализма. Антропологи никак не могут объяснить, зачем подбородочный выступ, которого нет у «тупорылых» обезьян, нужен в контексте эволюции и как оные обезьяны умудрились его приобрести.

Пожалуй, на этом стоит остановиться. В рамках маленькой статьи объяснить все 30 человеческих эксклюзивов, которым дает свою интерпретацию В. Тен, не получится. Разъясним хотя бы 5… Появление и развитие эксклюзивов у человека, в частности этих пяти, легко объяснить, если предположить, что предки человека вышли из воды. А точнее – из мелководья.

Но волосы появились и стали расти у предков человека не для того, чтобы они плели сети для ловли рыбы или веревки для вытаскивания водяного зверя на сушу. Так далеко, пишет автор, эволюция не заглядывает, она прежде всего заботилась о безопасности. Нашим предкам при помощи волос было очень сподручно маскироваться на мелководье от летающих хищников, крокодилов и змей. Да, вот прямо так: они погружались по ноздри в воду и закидывали волосы на лицо, и хищники видели как бы кочки и водоросли…

А нос – это «водолазный колокол». То есть приспособление, очень удобное для ныряния. В носу, равно как и в ушах, образуются воздушные пробки, препятствующие затеканию воды. К тому же длинный нос удобнее зажимать рукой, а отверстия в ушных раковинах как будто специально предназначены для пальцев… Впрочем, почему «как будто»? Так и есть. А вот те же обезьяны – ныряльщики очень плохие. А еще они прямо-таки панически боятся огня, никому еще не удалось научить обезьяну пользоваться огнем…

Губы и рот целиком – это гидроприспособление, препятствующее попаданию воды внутрь, а также, вкупе с языком, удобный орган для высасывания мякоти из устрицы, улитки или клешни краба. Губы при этом – пластичная прокладка, без которой никакой насос, в том числе и рот, работать бы не смог. Благодаря губам и языку уже несколько позднее предки человека овладели речью: без изначально пластичных и подвижных органов это сделать было бы невозможно. А «разговариваем на выдохе» мы потому, что рычать, кричать, пищать на вдохе в воде было бы так же невозможно.

С подбородком все просто. Когда мы плаваем, мы вытягиваем его вперед для того, чтобы уменьшить попадание воды в рот и нос. Вот за миллионы лет такой физкультуры потихоньку и нарастили…

Как вы понимаете, это не все. Тот, кому такого мизера информации хватило для появления желания прочитать невероятно интересную книгу, пусть ищет ее в Сети.

Я не антрополог, поэтому судить о симиализме, происхождении от обезьян, могу только с дилетантской точки зрения. А мой дилетантизм прагматичен, он считает, что природе незачем было лишать людей хвоста: льстецам и приспособленцами пресмыкаться было бы гораздо сподручнее, заискивающе виляя хвостами… А еще на пилонах акробаткам было б ловчее, а еще мода была бы пооригинальнее… Пожалуй, такой прагматизм – это единственная моя объективная точка зрения на симиализм.

Это я к тому, что ручаться за достоверность книги В. Тена не могу. Это вообще, что называется, теория. А вот то, что 60 миллионов лет тому назад на планете существовал океан Тэтис, – это считается фактом. Акватория Тэтиса была огромна, она включала в себя все Средиземноморье. В том числе…

65–70 миллионов лет тому назад на Земле уже жили такие очаровательные животные, как лемуры и долгопяты, практически не изменившиеся до сих пор и имеющие лапку, очень похожую на нашу руку и не похожую на обезьянью… В то же время наблюдалось огромное многообразие других видов полуобезьян. Все они обитали в прибрежных лесах и зарослях тростника. Потом на Землю упал знаменитый метеорит, уничтоживший динозавров, примерно в то же время началось половодье Тэтиса…

Осмелевшие в отсутствие огромных ящеров полуобезьяны (возможно, те же или лемуры, или долгопяты) ввиду наступающей воды стали вести полуводный образ жизни. В воде, подогреваемой геотермальными источниками, было и теплее, и сытнее. И произошло разделение. Полуобезьяны, оставшиеся на земле, затем эволюционировали (или инволюционировали) в обезьян. А из других, ушедших в воду, получились археоцеты. К ним принадлежат дельфиниды, акродельфиды и сквалодонтиды. Последние позднее вымерли, дельфиниды окончательно выбрали море, став дельфинами, а акродельфиды решили вернуться на сушу…

Акродельфиды были очень похожи на дельфинов. Разве что имели почти круглые головы, ловкие передние пятипалые конечности и мощные, хотя и короткие задние. Они могли жить как в море, так и на суше, могли даже лазать по деревьям… Разумеется, никакой шерсти на акродельфидах не было, они имели «колоколообразный» нос и губы, плотно замыкавшие рот, когда животные жевали пищу в воде. Еще акродельфиды имели совсем не похожую на обезьянью, не плоскостопную, а сводчатую стопу, получившуюся в результате долгого вытягивания ее в воде на манер ласта. Ногти примерно за 14 миллионов лет эволюции у них тоже уплощились, потому что плоскими ногтями удобнее раскрывать раковины моллюсков.

А происходило дело на обмелевающих от Тэтиса теплых территориях Средиземноморья… Акродельфиды стали пресапиенсами, нашими первопредками. И они стали расходиться, поскольку пищи в воде становилось все меньше. С северного побережья они пошли в Европу, с южного – в Африку, с восточного – в Азию. Вот откуда и расы… Исчезли же как отдельный вид акродельфиды примерно 5 миллионов лет назад. Процесс же становления сознания начался ранее…

Это тема очень долгая и очень интересная. У современных дельфинов мозг состоит из двух частей, которые спят по очереди. То же, видимо, наблюдалось у акродельфидов, а потом у пресапиенсов. Для развития разума необходима была комиссура, система связей между полушариями. Возникновение этой комиссуры и было решительным прорывом, инверсией. Произошло это благодаря соли, сладкому, йоду, теплу, чего в избытке было на берегах Средиземноморья. А также благодаря сексу – не как таковому, а гормонам, способствующим развитию мозга. Между прочим, дельфины до сих пор практикуют длительные любовные ласки… В общем, если интересно – читайте книгу!

Мне хотелось бы упомянуть о другом. Давайте дружить с дельфинами и… учиться у них игривости! «Взрослый человек в гораздо более большей степени ребенок, чем взрослый волк или олень, или любое другое животное» – пишет Виктор Тен. Да, игривостью мы очень схожи с дельфинами, это необходимо нам для развития. С этого началась эволюция… У пресапиенсов в поймах обмелевающего Тэтиса было много еды: крабов, моллюсков и другой морской живности. У них, пралюдей, было много времени и им не нужно было трудиться: основное время они были заняты играми. Но вот когда слишком повзрослели, трудиться пришлось… Может, вспомнить детство?

Речь, конечно, не идет о том, что имеются недоразвитые инфантильные типы личности, речь не идет о ненормальности, но… «Индивид, абсолютно лишенный этого начала, подчеркнуто неинфантильный, навязчиво серьезный, менторски-«взрослый», – это не норма, а патология. Подобная особь – мизантроп, Собакевич, «человек в футляре» – была бы нормальной среди животных, но не среди людей. Когда «серьезный» человек упрекает всех и вся в том, что они «ведут себя как дети» – следует вспомнить о предыстории человечества». А также «вечное менторство – это социальные «ходули» несчастного носителя самых примитивных архетипов»… Тут я подумал, что давно забросил компьютерные игры, забыл. Может, вспомнить, а может, поехать на природу с мячом?

Да, ребенок вряд ли будет думать о том, а не сходить ли ему на охоту на дельфинов… И расположены дельфины больше к детям, чем ко взрослым. Конечно, надо помнить о том, что дельфины – это тоже животные. Они, заигравшись, могут и убить, часто люди учат их убивать целенаправленно… Но эти животные, возможно, ведомые родительским инстинктом, утрачивают инстинкт самосохранения, когда дело касается спасения людей. Повторюсь: дельфинов надо опасаться. Бывает, они увлекают купальщиков в открытое море, где те погибают. Но такое ощущение, что дельфины и тут играются. Возможно, они, хотя и умные, даже не подозревают, что люди не умеют плавать так же хорошо, как они? А списанный боевой дельфин снимает с людей плавки, играет…

«Умное лицо – это еще не признак ума, господа»… Быть может, если мы не будет настолько серьезными касательно «важных» нам на эту пору вещей, мы повзрослеем по-настоящему? Может быть, дельфины потому и сохранились издревле до сих пор, чтобы показывать нам, умным людям, как надо жить на самом деле? Ведь книга В. Тена еще и об этом…

Автор: Глeб Cepдeшн
Просмотров страницы: 297