Можно ли в современной России стать георгиевским кавалером?

В Положении о государственных наградах Российской Федерации определено, что «в системе государственных наград… сохранены военный орден Святого Георгия и знак отличия – Георгиевский Крест,.. награждение которыми производится за подвиги и отличия в боях по защите Отечества при нападении на Российскую Федерацию внешнего противника».

У награды есть предыстория. Императорский Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия был учрежден Екатериной II 26 ноября 1769 г. Статут ордена четко определял, что им может быть удостоен только тот, кто, «презрев очевидную опасность и явив доблестный пример неустрашимости, присутствия духа и самоотверженности, совершил отличный воинский подвиг, увенчанный полным успехом и доставивший явную пользу».

Орден имел четыре степени; награждать орденами первой и второй степеней мог только император, орденами третьей и четвертой степеней награждали по решению Военной и Морской коллегий, а с 1782 г. – Кавалерской думы.

За 148 лет существования ордена наград первой степени удостоились только 25 человек, второй – 121, третьей – 647 и четвертой – около 3,5 тысяч (без учета наград за выслугу лет). Полными кавалерами стали всего четверо: генерал-фельдмаршалы Михаил Кутузов, Михаил Барклай-де-Толли, Иван Дибич и Иван Паскевич.

Для награждения нижних чинов в 1807 году был учрежден Знак отличия Военного ордена Святого Георгия – знаменитый солдатский Георгиевский крест. Награждение им давало значительные привилегии: повышение денежного содержания, пенсию по увольнению в запас, освобождение от телесных наказаний, присвоение очередного воинского звания.

Новые российские военные награды, сохранив без изменений внешние атрибуты императорских, получили странные уставные документы. В соответствии со Статутом «Орденом Святого Георгия награждаются военнослужащие из числа старших и высших офицеров за проведение боевых операций по защите Отечества при нападении внешнего противника, завершившихся полным разгромом врага, ставших образцом военного искусства, подвиги которых служат примером доблести и отваги для всех поколений защитников Отечества». С подобной расплывчатостью составлено и Положение о знаке отличия – Георгиевском кресте.

Но главное в этих формулировках не стиль, а суть. Попытаемся в нее вникнуть. Теперь орденом Святого Георгия могут быть награждены только старшие и высшие офицеры (начиная с майора или капитана III ранга). Представим реальную ситуацию. Две роты совместно ведут тяжелый бой. Личный состав, умело руководимый командирами рот, проявляет героизм, в результате – противник разгромлен. Можно представлять отличившихся к престижным военным наградам, но вот проблема – один ротный имеет звание «майор», а другой носит на погонах по четыре капитанских звездочки. Выходит, один достоин ордена, а другой – нет? Между прочим, при царе-самодержце, когда государство отнюдь не провозглашало принципов равенства, орденом Святого Георгия 4-й степени мог быть награжден и безусый прапорщик, и убеленный сединами генерал, и все привилегии по ордену оба получали в полном объеме.

В годы Великой Отечественной войны, когда учреждались ордена для награждения офицеров и генералов, поступили логичнее, чем в наши дни. В статутах орденов указывались должности офицеров. Например, орденом Суворова II степени награждались командиры корпусов, дивизий и бригад, их заместители и начальники штабов, а орденом Александра Невского – командиры дивизий, бригад, полков, батальонов, рот и взводов; воинское звание офицера значения не имело.

Жанр статута и положения должен быть строг, он не терпит размытости терминов, двусмысленности толкований. Для награждения необходимо совершить подвиг. Казалось бы, вполне логичное требование. Но оказывается, не всякие подвиги достойны награды, а лишь те, которые «служат примером доблести и отваги для всех поколений защитников Отечества», «образцом храбрости, самоотверженности и воинского мастерства». Увы, это примета нашего времени, когда словоблудие не только пронизывает выступления политиков, но и проникает в официальные документы. Теперь командир при подготовке наградных документов на отличившихся военнослужащих должен, действуя от лица «всех поколений защитников Отечества», определить: какие подвиги служат для них (поколений) примером доблести, какие – образцами храбрости или воинского мастерства, а какие – до этих критериев не дотягивают. Похоже, что создатели и Статута, и Положения просто не захотели понять, что подвиг потому и является подвигом, что его нет необходимости с чем-то сравнивать. К тому же, если командир дивизии, а тем более командующий армией, вынуждены проявлять в боевой операции личные подвиги, как этого требует Статут, – это плохие командиры. (Вспомним, что произошло под Ленинградом в 1941 году, когда Клим Ворошилов, проявляя личную храбрость и размахивая маузером, водил красноармейские цепи в атаки). Задача командиров – организовать бой или сражение и умело руководить подчиненными. А когда военнослужащие вверенных им частей и соединений, проявляя храбрость, самоотверженность и воинское мастерство, разгромят противника, – честь командирам, слава и высокие награды.

Стоит отметить, что в статуте императорского Георгиевского креста перечислялись конкретные «воинские подвиги, кои могут дать право на такое отличие», подобный подход был сохранен и в статуте советского трехстепенного ордена Славы.

Определенные сомнения вызывает и то, что награждение предусмотрено только для военнослужащих, тогда как Конституция (ст. 59) провозглашает защиту Отечества «долгом и обязанностью» каждого гражданина. История свидетельствует, что во время войны, оказывается, бывают и партизаны, и подпольщики, да и просто гражданские лица, втянутые силой обстоятельств в боевые действия. Есть у нас еще и милиционеры, которые вынуждены активно участвовать в боевых операциях в Чечне, но формально военнослужащими не являются. Кстати, в императорской России орденом Св. Георгия за боевые подвиги было награждено около двадцати священнослужителей и сестра милосердия Раиса Иванова.

И последняя странность – да не покажется вам это замечание придиркой. В современных описаниях георгиевских наград всадник поражает копьем змея. По легенде же Святой Георгий поразил змия. Казалось бы, велика ли разница – одна буква. Но змий – близкий родственник дракона, а змей – он и есть змей, просто гад пресмыкающийся. Стоит ли целить в него копьем Великомученика?

Казалось бы, сделано великое дело – в наградную систему страны вернулись славные боевые награды, которыми могут быть награждены и наши современники, если (не дай Бог) на страну нападет «внешний противник», но зависеть награждение будет не столько от их личных подвигов, сколько от благосклонности чиновников. Так и хочется вспомнить черномырдинское: «Хотели как лучше…».

Автор: Bлaдимиp Poгoзa
Просмотров страницы: 291