Русский язык: quo vadis*?

«Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, – ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя – как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома? Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!» – сказал Иван Тургенев и, похоже, не так уж был неправ.

Всякий, кто близко знаком, например, с европейскими языками, вряд ли станет горячо оспаривать богатство и выразительность русского языка относительно английского, немецкого или французского языков. Он – как китайский: помимо слов на нем говорят при помощи звуков и интонаций, читают между строк, выразительно кричат, не произнеся ни слова. Хотя кое в чем старик явно погорячился. Да и само подобное громкое утверждение, подхваченное благодарными потомками, также, скорее всего, свидетельствовало о том, что не все с ним было так, как хотелось классику. Ну, а то, что сегодня русский язык явно сдает свои позиции, унифицируется, упрощается и теряет те самые образность и выразительность, которые и отличают его от других языков, и вовсе нельзя не заметить.

Как ни парадоксально, но особенно заметное обеднение, выхолащивание русского языка началось с того самого момента, когда, казалось бы, напротив, должно было продолжиться его обогащение – когда уже не петровское окно в Европу, а все двери были распахнуты настежь на обетованный Запад – с момента крушения СССР. Европейские языки, которые до этого на протяжении веков обогащали, питали русский язык, дополняя, а не вытесняя его (благодаря английскому и немецкому выиграли военное дело и науки, французскому – литература, итальянскому – искусства), в этот раз этого делать не стали. Просто потому, что не смогли и сами давно находились под агрессивной экспансией другого, «великого и могучего» языка – английского.

Да и сам английский язык, в свое время, пал жертвой самого себя. Так сказать, гидра сама пожрала себя, а то, что не дожевала – выплюнула, явив миру американский вариант английского языка. Который развивался, точнее, активно упрощался и продолжает упрощаться благодаря научному прогрессу. В частности в последнее время благодаря безудержному развитию средств связи и компьютерных технологий, а также обществу Купи-Продай, где многословие и многозначительность слов и интонаций могут только навредить бизнесу. Чтобы было понятно, сегодня английский деловой язык – часто как русский телеграммный язык 70-80 годов: ни точек, ни запятых, ни «лишних» предлогов. Прилагательные упраздняются, замещаясь существительными, существительные становятся глаголами, длинные слова короткими, короткие аббревиатурам. А зачем, если и так понятно?

Англичане давно имеют зуб на американцев, в том числе потому, что последние «испортили их английский язык». Выхолостили его, кастрировали, подняв язык малограмотных эмигрантов со всего света до уровня литературного языка, сделав малограмотность нормой. Чтобы как-то понять, что произошло с английским языком в конце 19-го – начале 20-го веков, во время самых больших перемен, вполне достаточно открыть томики О. Уайльда, Д. Остин или С. Моэма, с их певучим и безупречным по грамотности британским вариантом английского языка, и книги американских классиков того же времени, вроде Ф.С. Фитцджеральда, Д. Сэлинджера или Д. Стейнбека, чтобы убедиться в том, что английский язык первых и английских язык вторых – как язык Л.Толстого и ученика десятого класса общеобразовательной школы наших дней.

Ну, а чтобы понять, что происходит с «великим и могучим» на стыке 20-го и 21-го веков, вполне достаточно открыть «те» и «эти» книги, послушать «те» и «эти» песни, вслушаться в речь представителей «той» и «этой» эпох, чтобы удостовериться в том, что мы идем ровно тем же путем, которым давно идут американцы, немного позже плетутся за ними европейцы и теперь во весь опор несемся и мы, иногда останавливаясь, оглядываясь по сторонам, а куда это мы, и снова пускаясь во весь галоп, чтобы не отстать. Что еще хуже, мы часто бездумно замещаем нашу речь на не нашу. Просто потому, что это круче и умнее, как нам кажется.

Самое главное, на мой взгляд, что неизбежно теряет русский язык на этом ухабистом пути развития – это то, что он становится, как и другие языки, «средством коммуникации», «передатчиком информации» – сухим и безжизненным языком для зарабатывания денег, утрачивая свои образность, выразительность и эмоциональность. Из речи и письма исчезают напитанные русской историей и культурой слова-смыслы, русские междометия, уменьшительно-ласкательные суффиксы, недавно так свойственные русскому языку. Исчезают, как «архаизмы в лаптях», уступая место информативным, но чужим и мертвым лощеным латинизмам и американизмам. Вместо «Ух ты!» обязательное «Уау!», вместо «Ой! Ай! Ай-ай-ай!» – непонятное «Упс!», вместо «любовь, общение, Родина» – «секс, коммуникация и место проживания».

В рамках субкультур возникают самостоятельные лингва франки – отдельные языки-уроды, наподобие «олбанскава языка», когда язык намеренно, «ради прикола» уродуется, с выкидышами вроде «ПыСы», «аффтара в топку», «ржу нимагу». В отличие, например, от того случая, когда русский язык намеренно усложнялся, делался витиеватее, богаче, образнее, как это происходило в «золотом веке» русской поэзии. Или как это происходит сейчас в среде компьютерщиков и программистов – самых «крутых уокеров» нашего времени, работающих с современной техникой и словно по-над языками и культурами, которые для них скорее как помеха, так небрежно они с ними обходятся. Когда от молодых, образованных людей, вперемешку с матом, который также благодаря американской культуре давно comme il faut – утратил те эмоциональные и смысловые нагрузки, которые изначально имел, слышишь русско-американо-технические выкидыши, целью которых является кратко и быстро донести информацию, но редко – чувства и эмоции. То и дело режут слух «кастомные продукты» – вместо «продукции на заказ», «сендеры и ресиверы» – вместо «отправители и получатели», «таски на агенде» – вместо «задачи на повестке дня». И все чаще «Бай. Я тебя си тумороу».

Русский язык, конечно, выживет – хоронить его рано. Только каким он будет? Каким он уже стал? Таким же средством передачи информации, как английский, или сохранит в себе, отчасти, свою богатую историю, культуру и самобытность?

Беда в том, что являясь частью этих «информативно-коммуникационных» перемен, этого всемирного рынка Купи-Продай, мы часто просто не в состоянии оценить и понять, что мы уже утратили, как обеднели, какими стали, так как, находясь какое-то время в определенном состоянии, мы начинаем его воспринимать как норму. Будучи взращенными в этой среде, мы думаем, что ничего не утратили и все «тип-топ». В таком случае рекомендую открыть книги, которые мы читали в детстве и юности, послушать песни тех лет, посмотреть то кино в свете каких-то тридцати прошедших лет. И на основе этого нехитрого анализа честно ответить: не потеряли ли?
_____________________

*Quo vadis, Domine? («Куда ты идёшь, Господи?», «Камо грядеши») – фраза, сказанная, по преданию, апостолом Петром Иисусу Христу.

Автор: Игopь Tкaчeв
Просмотров страницы: 266