Кто растекается по древу? Немного о белках и мыслях

Всем известно шутливо-ироническое «растекаться по древу». Понимается под этим стандартный набор многословия — когда автор склонен отвлекаться, разветвляться, умствовать, пространно размышлять, утомительно и немного путано вдаваться в подробности, разглагольствовать, излишне детализировать, размусоливать.

И небольшой шутливый упрек, и вечное «некогда», и «короче, Склифософский», и «много букв» — реакция обычно тоже по нашим временам стандартная.

этого замечательного выражения — «Слово о полку Игореве»:

«Боян бо вещий, аще кому хотяше песнь творити, то растекашется мыслию/мысию по древу, серым волком по земли, шизым орлом под облакы»
Тот Боян, исполнен дивных сил, Приступая к вещему напеву, Серым волком по полю кружил, Как орел, под облаком парил, Растекался мыслию по древу. (Перевод Н. Заболоцкого)

Здесь, как известно, существует две основные теории. По первой: неизвестный автор памятника древнерусской литературы подразумевал именно «мысль по древу», следовательно, сам мыслил глубоко и метафорично. По второй: автор имел в виду некоего зверька, а переписчики текста неправильно поняли и, соответственно, переписали. Но и по второй теории получается, что автор мыслил не менее глубоко и метафорично.

Белка, как и старорусское «векша», в некоторых русских диалектах — «мысь». Она, конечно, цепкая, но действительно, когда забирается по дереву вверх, немного расплющивается.

Еще в 19 веке русский исследователь-филолог Николай Корелкин предположил, что имеется в виду именно всем нам известный зверек. Боян успел побыть и волком, и орлом, и белкой — то есть охватить мысленным взором весь мир.

«Покойный Полевой, а вслед за ним и незабвенный Пушкин думали, что слово мысль здесь описка, что по аналогии с серым волком и сизым орлом тут должен быть какой-нибудь зверок, мышь например. Мы случайно узнали, что есть такой зверок, который именно бегает по деревьям — не мышь, а мысь. В Псковской губернии Опочецком уезде мысью называет белку, или векшу. Народ, создавший выражение растекашется мыслію по дереву, сравнением воображения с бегом белки хотел выразить его быстроту и игривость, так как сравнением с орлом и волком — возвышенность поэтического парения и обширность той области, откуда поэзия берет элементы для созданий».

Идея многим пришлась по душе и пошли переводы древнего текста «с белкой».

По былинам лет тех бывших, не по замыслу Баяна,
Эту песнь зачнем мы, братья. Он, Баян, певец тот вещий,
Коль кому восхочет песни, белкой он течет по древу,
По земле он серым волком и орлом под облак сизым.
(Бальмонт К. Д. Слово о полку Игореве)

Не гоняясь мыслью за Бояном!
Песнь слагая, он, бывало, вещий,
Быстрой векшей по лесу носился,
Серым волком в чистом поле рыскал,
Что орел, ширял под облаками!
(Майков. Слово о полку Игореве).

Ибо вещий Боян
если песнь кому пропеть собирался,
то растекался белкой по древу,
по земле — серым волком,
сизым орлом — под облаком!
(перевод Шкляревского).

Сейчас эта точка зрения является практически общепринятой, вопрос стоит только о том, что за белка. Гипотеза о мыси-белке нашла своих сторонников не только среди многих специалистов и поэтов, но и знатоков мифологии.

Мир нижний — волк, мир верхний — орел, мир срединный — белка. Подобное встречается и в скандинавской мифологии, где на земле — змей-дракон Нидхёгг, он лежит в корнях дерева-вселенной Иггдрасиля. Наверху сидит орел, а между орлом и змеем-драконом бегает по мировому дереву белка Рататоск — посредник между верхом и низом.

Рататоск белка
резво снуёт
по ясеню Иггдрасиль;
все речи орла
спешит отнести она
Нидхёггу вниз.
(«Старшая Эдда»).

Такая вот у скандинавов базовая мифологическая космогония. У славян белка тоже никогда не была простым животным, с ней связано много обычаев, суеверий и примет. Свет, быстрота, богатство и удача, или наоборот, война: каждый народ, который сталкивался с белками, относился к ним со всем вниманием и видел свой знак или символ.

Однако не все соглашались с Корелкиным и замечательными поэтами-переводчиками (например, академик Лихачев строго придерживался «изначальной» версии). И часто основания для несогласия находились именно в языческой образности древнего текста. Само дерево, древо — это ведь также образ непростой, многозначный. Дерево — древнейшая и мощнейшая аллегория. Поэтому и «мыслью по древу» — тоже получается исключительный по силе воздействия образ.

Не буду больше растекаться мыслью по древу. Белкой тоже не буду.

Я не филолог, где истина — не знаю. Допускаю, что есть и еще какие-то варианты ответа. Но мне нравятся все на данный момент мне известные.

Что бы ни имел в виду автор «Слова» — художественный образ или конкретную мифологическую метафору, это осталось в нашей речи навсегда. И пусть живут самостоятельной жизнью в языке и народе и «мысль по древу», и белка — «мысь по древу». И даже если останется только всем известный фразеологизм — тоже неплохо, пусть и с ироническим подтекстом. И «божественных длиннот» я не боюсь, если у автора есть что сказать (условие все же важное). Не всем же мыслить и жить в масштабах твиттера.

Впрочем, и афористичность тоже никто не отменял. Но умеют сказать коротко и ёмко — немногие. Так что и здесь любой вариант также не плох.

Говорите, говорите, я молчу.
О полотнах, и о моде, о вещах и погоде,
И вообще о чем угодно, вы же знаете, я слушать вас хочу.
Говорите, говорите, я молчу…
Говорите, говорите, я молчу.
Много доброго и злого мне приносит ваше слово,
Только кажется мне снова, что я дорого за это заплачу.
Говорите, говорите, я молчу.
(Александр Дольский)

Автор: Гaля Koнcтaнтинoвa
Просмотров страницы: 302