Как этимологи устанавливают происхождение слов? Об изменении значений слов.
Слово – двусторонний знак, оно имеет форму (которую изучает фонетика, словообразование, морфемика, морфология) и значение (которое изучает лексикология).
Мы рассматривали, как происходят формальные (звуковые и словообразовательные) изменения. Но меняется в языке, как в системе, и смысловая сторона, и многие значения слов «сдвигаются» с изначальной точки, приобретенный с «рождения» смысл того или иного слова трансформируется по разным причинам. Происходит это не со всеми словами. Мы попытаемся рассмотреть достаточно интересные «приключения» значений (семантики) слов.
Самым простым и многим грамотным людям известным примером является изменение смысла слова прелесть. В древнерусском языке (это отображено в письменных источниках) оно значило, как и лесть, «обман, хитрость, коварство». Недаром тогда писали: «Князь Литовскіи взя Смоленескъ прелестью…» Взять город обаянием, да еще и князю, в то время, думается, было невозможно. Такое значение (семантика) этого слова сохранилась до сих пор в ряде славянских языков. И не зря в переводе толкиновского произведения главный образ знаменитой сказки называется некоторыми героями именно «прелесть».
Такие случаи изменения семантики слова, от резко отрицательного к резко положительному, не единичны. Английское nise («милый, приятный»), близкое по смыслу к слову «прелестный», означало когда-то «глупый» (от лат. nescius <нескиус> – «не знающий»).
Вот интересный пример, когда значение прилагательного дивный не поменялось кардинально, а расширилось. В диалектах сохранилась древняя семантика слова, там девичьи очи нельзя называть дивными, потому что… А вот почему: корень див- встречается во многих родственных языках. Литовское dievas и латышское dievs одинаково значат «Бог». То же значение имеет древнеиндийское dēvas и латинское dues. Авестийское daeva более собирательное, переводится как «демон». Древнегреческое слово dios – «божественный». Даже в русском диалектном дивья бы! мы находим остатки того же значения: «дай Бог!». Из этого сопоставления следует, что давным-давно корень див- обозначал божество, которому поклонялись предки. Позже произошло изменение смысла, див- стал соотноситься с некоторым чудом, чем-то удивительным, странным, непонятным, связанным со сверхъестественными силами. Спустя еще какое-то время употребление слова с этим корнем расширилось.
Сейчас у прилагательного «дивный» два значения: «удивительный» и «прекрасный». Второе значение – новое, старое же – божественное – сохранилось в диалектах, где и недопустимо девичьи очи называть дивными (они не могут быть божественными в прямом значении).
От эпитетов перейдем к насущным словам. Один лингвист задал вопрос: «Что моет судомойка?». Действительно, мы знаем, что судомойка обозначает женщину, моющую посуду. Но не женщину, моющую суда. В корне суд- сохранилась старая семантика слова судно, суда – «посуда». И такое развитие значения (от «посуда» к «судно, корабль, лодка») является регулярным, то есть повторяющимся.
Например, лодка (исторически уменьшительно-ласкательное от лода) тоже восходит к «посудному» значению. Об этом говорит родственное норвежское olda – «корыто» (начальное ol- перед согласным d изменилось в восточнославянских языках в ло-, ср. старославянское ладья). Отсюда мы можем заключить, что, скорее всего, раньше использование слов со значением «посуда» по отношению к судам было ироническим, уничижительным.
Как мы видим, семантические изменения можно проследить, опираясь на письменные памятники или сравнивая одно и то же слово в родственных языках (и диалектах). Например, русскому слову гость соответствует латинское hostis <хостис>. Хотя в нашем языке оно, казалось бы, ничего общего с «гостем» не имеет, оно переводится как «враг», но все же, оказывается, в древности слово «гость» обозначало «купца». Глагол «гостити» в древнерусском языке употребляется в значении «торговать», «приезжать с торговой целью» (например, Гостиный двор в Петербурге). Но враг и купец не совсем одно и то же, скажете вы. А дело здесь вот в чем: сравнение смысла этого слова в славянских и индоевропейских языках показало, что hostis имел иную, более древнюю семантику – «чужой, чужеземец». В латинском языке это значение развилось до «врага», а в русском – до «чужеземного купца» и до купца вообще.
Если уж говорить о врагах, то следует сказать и о победе. Это одно из слов-перевертышей, ведь в корне у него беда, а значение его указывает на благополучное завершение каких-либо дел (преимущественно военных). В древнерусском языке это слово обозначало просто последствия общей для многих людей беды, победу праздновал и победитель, и оставшийся в живых побежденный. Победа – то, что приходило по беде, за бедой. Со временем слово изменило значение по двум направлениям: 1) стало обозначать поражения (в юго-западных говорах Древней Руси); 2) изменилось в «победу» (в современном смысле этого слова) на поле брани (северо-восточные говоры). Второй вариант «смысловых перемен» мы используем по сей день.
Так как одно и то же слово в близкородственных языках испытывает на себе разные влияния «окружающей среды», в современном состоянии в языках-родственниках встречаются «недоразумения» в пределах одного слова. Например, чешское čerstvý chléb <чéрствы: хле:б> переводится как «свежий хлеб».
И таких «несуразностей» немало: сербское слово зной значит «пот», куча – «дом», úграти – «танцевать», слово – «буква», болгарское гора имеет значение «лес», дума – «слово», неделя – «воскресенье», стол – «стул» и т.п. Сербское слово дóмовина означает «родина», а украинское домовúна – «гроб».
Почему же так происходит, что слова, имеющие один источник, приобретают совершенно разные значения? Объяснить такие перемены можно на примере слова стая. С болгарского оно переводится как «комната». В древнерусском языке и в сегодняшних диалектах русского языка (а диалекты сохраняют древние значения слов) «стая» – это «стойло, хлев», то есть место, где «стоит» скот. Со временем семантика слова развивалась следующим образом: 1) «стойло» – «стоянка скота» – «стадо» – «стая» (в русском языке); 2) «стойло» – «сарай» – «помещение» – «комната» (в болгарском языке). Именно так получается, что некоторые слова-«родственники» расходятся по смыслу в разных языках по причине их разного употребления или начинают обозначать совершенно противоположные предметы, понятия или явления.
Например, сербское слово вредно имеет значение «полезно», польское uroda <урóда> – «красота», zapominać <запомúнач> – «забывать». В диалектах русского языка ядовитый может означать «съедобный, вкусный», вонь – «приятный запах» (ср. благовоние), ученик – «учитель». В литературном языке тоже нередко встречаются такие столкновения «зеркальных» смыслов в одном слове. В качестве простого примера можно привести развитие значения у слова бесценный, устаревшая, исконная семантика которого, – дешевый, но в современном языке основная задача этого слова – быть синонимом прилагательному дорогой.
Приведенные выше примеры семантических изменений относятся к довольно древним временам. Но процесс развития языка продолжается по сей день, поэтому рассмотрим достаточно «молодую» историю одного слова. Во времена Пушкина пароход обозначал «паровоз»:
Дым столбом – кипит, дымится пароход...
И быстрее, шибче воли
Поезд мчится в чистом поле.
Эти стихи Н.В. Кукольника, на которые написал музыку М.И. Глинка, являются доказательством неожиданного для нас употребления слова, когда, оказывается, пароход мог ехать по суше (!). Со временем пароходом стали называть водное судно, а на смену этому слову пришло другое, сухопутное – «паровоз».
Мы понаблюдали, как значения слов в развитии языка либо расширяются, либо сужаются (что происходит чаще), либо смещаются.
Причины таких перемен, насколько удалось это показать, могут быть различны. Основной причиной является само время, изменения в жизни человека, мы по-прежнему пользуемся перочинными ножами, хотя перья уже давно никто не чинит, и стреляем мы уже отнюдь не стрелами, но слова эти сохранили, изменили и пользуемся ими на здоровье!
Автор: Taтьянa Бoндкoвcкaя
Просмотров страницы: 317
|
