Почему гений Паганини обернулся для него проклятием фараона?

Причем это проклятие неотступно сопровождало его не только при жизни, но и после смерти. Такого вопроса можно было бы и не касаться, будь случай единичным, но так повелось в социуме, что прижизненное признание незаурядности личности суть явление исключительное, нежели закономерное, в подтверждение чего можно привести бесконечное число примеров.

Глумиться, издеваться над человеком, стоящим по ментальным критериям выше обывательской серости, заложено в генетическом коде людей, будь то просто одиозно-эпатажная личность, коллектив «ведущей школы» или ортодоксально-клерикальная, на уровне средневековья, братия.

И не просто унизить личность, изуверски глумиться над ней, но даже прибегать к физическому уничтожению.

Николай Коперник, Джордано Бруно, Галилео Галилей — вот далеко не полный список гениев, кто вместо прижизненного триумфа и возвеличения получил только горе от своего ума, от незаурядных способностей. Такова психология человека и это не только явление прошлого. Оно не покидает нас в настоящем, как не исчезнет и в будущем. И каждый из нас, если и не гений, но всего лишь инициативная личность, на два-три дюйма стоящая выше над серым обывателем, может на собственном опыте подтвердить этот тезис, оказаться жертвой мракобесов, кверулянтов, дилетантов, замшелых параноиков.

В этом ряду речь пойдёт о гении исполнительного скрипичного мастерства 19 века, превзойти которого на указанном поприще или хотя бы приблизиться к нему до настоящего времени еще никому не удалось, как очень сомнительно, удастся ли и в будущем. Имя его Никколо Паганини, виртуоз, которому рукоплескала вся Европа. 

Вся та аудитория, которая лишь вчера разрывалась в аплодисментах, воспевала дифирамбы, боготворила чудо-исполнителя, уже через неделю не стесняясь обливала его клеветой, грязью, позором, шантажом, приписывая ему едва ли не все пороки социума и самого дантова ада.

Одни из них — «братья по оружию», композиторы, исполнители, музыкальные критики и даже либреттисты, кто от собственной зависти, алчности и не меньшей серости именно эти качества проецировали на него.

Другие, имя которым клерикалы-ортодоксы, действовали по своим каналам. Дело в том, что Паганини придерживаясь подобно французам атеистических взглядов, не посещал богослужений, не приносил в дар костёлам и их содержателям пожертвований. Они же, изощряясь в своих фантазиях, конфабуляциях, псевдореминисценциях считали его не только еретиком, но самим порождением сатаны, причем не просто сатаны, но имеющего своего двойника. Ко всему прочему шулер, картёжник и до степени извращенности блудник-содомист. Не правда ли, «колоритная» личность? Не слишком ли много для джентльменского набора?

Третью, сказать точнее — пятую колонну, и едва ли не самую главную, формировали СМИ, приписывая ему тяжелое криминальное прошлое: убийство жены, из кишок которой он делал струны для своего дьявольского инструмента, по поводу чего, с их слов, он на протяжении многих лет закованным в цепи сидел в темнице. Свободного времени было сколько угодно, скрипка, причем (NB!) самого Страдивари, была при нём, вот он и оттачивал, пребывая в глубоком зиндане, своё неземное мастерство. И недосуг было этим баснописцам произведя хотя бы самый несложный арифметический расчёт убедиться, что на момент убийства собственной жены Антонии, застигнутой в пикантной ситуации, обвиняемому едва ли перевалило за семь лет, а его бамбино Ахиллино — три года.

Интересно, что мотивированная негативом и склонная к конформизму толпа всю эту чушь от трёх источников воспринимала за абсолютную истину.

В оправдание и поддержку героя сюжета надо сказать, что мастерство игры на скрипке он действительно осваивал не один год, причем самым непосильным трудом, чаще всего голодным, в одиночку, да еще под ежедневными тумаками пьяного отца: такова была необычная система формирования не только виртуозного мастерства, но и самой личности пасынка. И только высшая любовь к музыке, настойчивость, выдержка и сила воли позволили юному организму не только выжить, но и возвыситься. В свои 13 лет обеспечивать самого себя, да тащить на плечах целую свору дармоедов: «любимого» отца, двух зятей, такое же количество сестёр, да еще бездельника брата.

Несмотря на все невзгоды и жизненные перипетии, он уже в течение 5в€’10 лет стал настолько известным, насколько и богатым. Однако бесконечные гастрольные поездки по городам и весям Европы подточили его здоровье. Судя по клиническим описаниям биографов, непосильным трудом он заработал не только богатство и славу, но еще и лёгочную форму туберкулёза. Запущенную и даже для нашего времени в плане лечения являющуюся проблемной. 

И близок стал его конец. На имя своего сына Ахиллино составлено завещание, отданы последние наказы. Окончен жизненный путь. Невесть откуда, как это, впрочем, бывает и сейчас, в сопровождении целой своры родственничков вдруг появляется Антония Бьянки, «из кишок которой когда-то были изготовлены струны для скрипки». Усопшему и забальзамированному с видом на неоконченные скитания Паганини осталось только отпустить грехи, получить от церкви визу в Аид.

Но тщетны мольбы бывшей его супруги. Церковь даже за большие гонорары отказывалась дать «добро» на погребение в любой католической стране Европы. 56 лет суждено было коффину с телом великого скрипача плавать по реке Аид, пока наконец оно не было окончательно предано земле.

Автор: Apкaдий Шeвкyн
Просмотров страницы: 272